Интересно
Как разбираться в людях, или Психологический рисунок личности
Все мы хотим уметь разбираться в людях. Но, чтобы уяснить себе, что это значит, постараемся понять, как разбираться, предположим, в автомобилях. Автомобилист знает, что грузовик менее поворотлив, чем легковушка, но может взять больше груза; что «шестерка» мгновенно набирает скорость, а вот «Москвич-2141» тяжеловат на подъем; что в девятой вазовской модели задний ход включается перемещением рычага передачи вперед, а в шестой — назад.
Итак, разбираться в предметах — это знать, как ими управлять и чего от них ждать. А значит, надо уметь по каким-то явным, или более скрытым признакам видеть предмет в его своеобразии. В мире автомобилей это, может быть, не так сложно, а вот отличить гадюку от ужа уже сложнее. Но нужно. Так и с людьми.
Конечно, это рассуждение, как и всякая аналогия, — не полная истина, но оно дает ключ к пониманию. У моей жены — волосы длинные и развеваются на ветру вместе с шарфиком от Ренуара, а у жены моего приятеля стрижка почти под нуль, но она умудряется волосы еще и завить. И в то же время ясно, что и моя жена, и его жена — истероидки, в отличие от жены третьего нашего друга, которая носит волосы средней длины и причесывается на косой пробор, пользуясь заколками-невидимками. Она не истероидка, она эпилептоидка. Это ясно мне и коллегам даже без психологического «микроскопа», к коему можно приравнять батареи тестов. Но если и вы хотите вот так же — по прическе, пуговицам, остротам, жестам и другим мелочам — научиться видеть личность, как палеонтолог по одной кости восстанавливает облик древнего животного, прочтите эту книгу.
В 1991 году в соавторстве с Н. Ш. Сугробовой в период нашего сотрудничества по клубу культуры общения «Маленький принц» я издал небольшую книжку под названием «Как научиться разбираться в людях?» (Издательство «Караван», Алма-Ата). Ее тираж разошелся быстро, но еще и сейчас в метро я иногда вижу людей, вчитывающихся в эту брошюру, на обложке которой милый наивный нелепый «питекантроп» (или лучше, как сказала одна моя студентка, «пикантроп») сжимает в каждой руке по человечку. Он пытается разобраться в них, а другие человечки, в которых он уже «разобрался», шлепнувшись на землю, бегут от него сломя голову. Этот рисунок художника В. Любича, слегка видоизменив, я использовал в композиции на обложке моей книги «Лабиринты общения», выпущенной издательским домом «Филинъ» в 1999 и 2000 году. «Пикантроп» не вписался в обложку книги, которую вы держите в руках, и в обложку нового издания «Лабиринтов общения» («АСТ-ПРЕСС», 2002). Но он уже настолько свой, что стал заставкой во введении и там, и там. Обе книги — сообщающиеся сосуды. И, понятно, я советую читать и «Лабиринты общения». Так что спрашивайте «в аптеках города!».
Я не ставлю сейчас фамилию Сугробовой рядом со своей не только потому, что создал эту книгу без ее участия, но и потому, что замысел первой книжки был полностью моим, а она, будучи тогда моей прилежной последовательницей, взялась за труд подготовить причесанный текст по моим разработкам. Теперь у Сугробовой совершенно самостоятельный путь и новое имя — Айша. Ну, а я написал совершенно новую книгу.
Немного о том, как ее читать. Для полного эффекта книгу имеет смысл воспринять целиком, то есть прочитать всю, и не один раз. Лучше сперва прочесть ее от начала до конца насквозь, как беллетристику. Не вдавайтесь в подробности и не делайте выписок. А если что-то не будет сразу понято (термин или утверждение), не застревайте на этом: дальше где-нибудь все разъяснится. При повторном чтении сами собой установятся нужные связи, прояснятся туманности. А дальше уже можно разбираться выборочно, по главам, и от начала к концу, и от конца к началу, а потом по тем или иным мелким разделам. На этом этапе имеет смысл искать параллели, сравнивать, выписывать. И вы начнете многое видеть в людях сами, сможете увиденное и понятое учитывать в своих с ними отношениях, будете правильнее и успешнее взаимодействовать с окружающими.
Чтобы было веселее, я писал эту книгу как бог на душу положит: в ней система выдержана не строго. Все равно тщетны попытки что-то слишком строго систематизировать. Обратили внимание? Один автор предлагает в своей книге свою строгую систему изложения, а другой свою строгую систему. Сличаешь, а системы-то разные. Так что, может быть, лучше и вовсе не тщиться, а стараться, чтобы было просто интересно и понятно. Ну, по крайней мере, я решил сделать именно так.
К тому же я вынужден пользоваться принципом «скорее да» и «скорее нет». Будем допускать некоторые преувеличения и обязательно что-то недоговорим. И все же в конце концов психотип будет вырисован достаточно определенно, потому что есть много подробностей, которые видны на глаз, — если это глаз знающего человека, умеющего пристально высматривать.
Я буду постепенно наращивать информацию. А то, что может стать особенно важным для умения разбираться в людях, специально повторю в разных местах (неоднократно). Будут перекидываться «мостики» между психотипами, чтобы понять, чем они похожи и чем разнятся. Говоря, например, об эпилептоиде, мы вернемся для сравнения к паранойяльному и забежим вперед — сопоставим с истероидом. Читатель, скорее всего, знаком с четырьмя темпераментами (сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик). Но характеристика личности не исчерпывается особенностями темперамента. Мы пользуемся, как вы обратили внимание, другим, более емким понятием: «психотип».
Немного истории. Профессор П. Б. Ганнушкин (прообраз ильфо-петровского профессора Титанушкина, который «симулянтов не любил») разработал вопрос о психопатиях. Так что все началось с психиатрии. Если черта характера зашкаливает так, что мешает жить и тебе, и другим, — это психопатия. Но впоследствии психиатры заметили, что черта характера может быть не так ярко выражена, как при психопатии, она больше мешает жить самому человеку, чем окружающим, но все же бросается в глаза, расценивается людьми как особенность или даже как странность. Это как бы «недопсихопатия». Такие случаи стали называть акцентуациями. Понятно: акцент на какой-то особенности характера. Известна книга Леонгарда об акцентуациях. Подростковые акцентуации исследовал ленинградский психотерапевт профессор А. Е. Личко. Но вставал вопрос о личностном разнообразии в пределах нормы. И вот московский психотерапевт профессор М. Е. Бурно в своих работах и лекциях стал говорить о рисунке личности. Здесь черта характера видна только тогда, когда ее как-то разыскивают. И совокупность всех увиденных черт складывается в рисунок личности. В учебниках по психологии до сих пор писали, что классификация личностей — дело практически немыслимое. Но обращение к понятию «рисунок личности» в духе Бурно помогает решить вопрос о классификации личностей в норме. Не могу сказать, что такой подход единственно правильный, но в то же время он мне кажется на сегодня самым продуктивным.
Стало возможным говорить уже не только о психопатах и акцентуантах, но и о психотипах в целом. Психотип объединяет в себе рисунок личности, акцентуацию и психопатию. Такое разграничение неточно, приблизительно, нет четких границ. И все же если какой-то человек готов наступить «на горло собственной песне», чтобы достичь своей заветной цели и стать лидером в городе или стране или знаменитостью на подмостках, то мы скажем, что это паранойяльный рисунок личности. А если некто наступает на горло своим друзьям, детям, жене, заставляя их работать на то, чтобы он стал лидером, то это уже паранойяльная акцентуация. А когда кто-то уже идет по судьбам многих людей, превращая их в средство, в «тесто» свирепой истории, — тут явная паранойяльная психопатия. Но еще раз: все это очень приблизительно, и можно легко ошибиться. Грани подвижны. Рисунок личности — это психотип в норме, психопат — это психопатический психотип. Акцентуация — посредине.
Но, поскольку все начиналось с психиатрии, то и тогда, когда речь пойдет о норме, мы все-таки будем придерживаться исторических названий психотипов. Так что и эпилептоид, и шизоид могут быть и психопатами, и «рисунком личности» в норме.
С другой стороны, мы будем иметь в виду, что психотипные черты могут зашкаливать в акцентуацию и даже психопатию.
Некоторые психиатры и психологи, правда, считают, что даже и психопатия — это крайний вариант нормы. А другие психиатры приравнивают в некоторых случаях психопатии по значимости отклонений даже к психическим болезням. Но и тогда все же психопатия — это не патологичекий процесс, который ведет к деградации личности. То есть и в рамках психопатии черты личности могут рассматриваться как углубление рисунка личности, как результат воспитания и условий развития.
Подчеркнем, что все психотипы мы обсуждаем здесь в основном в рамках «рисунка личности», то есть явной нормы.
Итак, я не являюсь родоначальником излагаемой классификации. Ее предложили Ганнушкин, Леонгард, Личко и Бурно. В чем же мой вклад в эту классификацию? Я рассказываю о каждом психотипе так, чтобы человек, прочитавший эту книгу, самостоятельно научился различать психотипы как бы «без ничего», без специальных тестов, без анкет и прочего психологического реквизита. И для этого не надо многолетней совместной работы начинающего специалиста и опытного со стажем. Не надо и самого многолетнего стажа. Обычно в клубе после 20-30-часового цикла мы устраиваем занятия по диагностике. Перед двадцатью участниками, прошедшими цикл по психотипам, мы сажаем на стул человека, которого они могут видеть и впервые. Участники задают ему вопросы, разговаривают, наблюдают за ним во время беседы, просят прочитать стихотворение, спеть, станцевать, поднять с пола уроненную книгу. А затем я прошу каждого написать на листке личностный диагноз, причем так, чтобы никто ни с кем не советовался и никто ни к кому не заглядывал. На счет «три» все поднимают свои листки. Если случай типичный, то процент расхождений в диагнозе ничтожен. О таких случаях медики говорят как о студенческих. Дальше — дело практики.
И здесь нет никаких секретов. Я характеризую каждый психо-тип по множеству разных линий: любовь, деньги, имидж, политика, пластика, мимика, работа, учеба, карьера, принятие решений, вкусы, речь, мышление, нравственные установки, отношение к сексу и т. д.
И по каждому из этих аспектов я сравниваю разные психотипы друг с другом. Например, как у эпилептоида и шизоида осуществляется процесс творчества. Или уточняю, что эпилептоид предпочитает порядок, гипертим — беспорядок, а у шизоида свой «беспорядочный порядок».
Психотип должен как-то проявляться в самых разных жизненных ситуациях, в проблемах, в отношении к людям и вещам, в отношениях с людьми и общественными структурами. В том, как человек принимает разные установления, традиции. Какие у него ценностные ориентации. Как он относится к культуре. Что у него в семье. Какой у него дом: крепость или проходной двор. Бережет ли он здоровье или сгорает, светя! Ведь все люди «как-то» «где-то» «к кому-то» «что-то».
И вот если каждый психотип провести через некий одинаковый набор таких «линий», то появятся опоры в диагностике. И что самое важное, эти опоры, то есть характеристики по каждой из линий, могут быть четко видны не только специалистам, но и людям, не имеющим «психологического микроскопа», а обладающим лишь здравым смыслом и житейским опытом. Чтобы заметить, что у человека пуговица на пиджаке почти оторвана и болтается на двух нитках вот уже два месяца, не надо проводить ни тест Розенцвейга, ни корректурную пробу.. Вы просто обращаете на это внимание. А о том, что вы увидите это скорее у шизоида, чем у истероида, мы и расскажем в книге. И уже после первого ее прочтения вы вскоре обратите внимание на то, что непроизвольно начнете замечать описываемые черты в своих знакомых, а потом и в незнакомых людях. Это как раз и есть показатель того, что метод работает. И так вот, шаг за шагом, мы будем описывать каждый психотип. Будет, может быть, даже избыток личностных симптомов, не осуждайте меня за это — пригодится.
Названия главок в описаниях разных психотипов чаще всего совпадают. Так легче прослеживать сходство и различия. Впрочем, это правило выдержано не всегда.
Договоримся: ни один психотипный симптом сам по себе не может расцениваться как абсолютный.
Болтающаяся на двух нитках пуговица лишь, скорее всего, говорит о шизоидности, но при этом не исключена ни параной-яльность, ни гипертимность, ни даже истероидность: истероид может, например, специально вводить так новую моду или пытаться просто шокировать окружающих. Но на 99% исключена психастеноидность и на 90% — эпилептоидность.
Всю симптоматику личности надо рассматривать в этакой интегрированной совокупности. Введем формулу «66:33». То есть большинство симптомов только на 66% свойственны психотипу, но в 33% могут встречаться и у других людей. Один мой студент был озадачен: а куда же делся еще 1%? Я вынужден был разочаровать его еще больше: один процент «потерян» специально, чтобы подчеркнуть условность этого правила. Ведь может быть соотношение 70:30 или 80:20. Я вообще не могу пока уточнить в каждом конкретном случае коэффициент принадлежности какой-либо черты тому или иному психотипу. Все это очень зыбко. И в то же время есть «тяготение» симптома к психотипу. Это тяготение мы и выразили формулой «66:33».
Хочу подчеркнуть — это не тесты психодиагностические. Психолог, конечно, должен владеть ими. Но и для непсихолога, и для психолога важно научиться определять личностный психотип без использования трудоемких психодиагностических методик. Психолог, научившись сам разбираться в людях без тестов, может научить этому непсихологов. Ведь тестирование проводится в лабораторных условиях. А лабораторию не подтащишь к каждому человеку, чей психотип следовало бы знать, когда вступаешь с ним в значимый контакт. Человек может не захотеть подвергнуться тестированию, даже если он и благожелательно настроен. А если он насторожен? А если он ваш руководитель? И вообще, не будешь же предлагать тесты каждому человеку, перед тем как начать общаться с ним.
В жизни всегда нужна экспресс-диагностика. Мы садимся в автобус иначе, чем в легковую машину, а для этого мы должны его мгновенно «опознать», иначе ничего не получится. А если по дороге едет иномарка — жди нарушений с большей вероятностью, чем от простого «жигуленка». Вы хотите видеть психотип так, как видите марку автомобиля, как отличаете банан от апельсина? Так вот я опишу такие симптомы, которые вы сможете увидеть в человеке наметанным (хотя и не «лабораторным») глазом — увидеть, наблюдая человека во взаимодействии с вами и с другими людьми. А увидев, тут же учесть свои диагностические открытия в своем поведении. Если истероидка кричит, что ненавидит вас и уходит от вас, вы будете знать, что это не так, что уйдет, но вернется, стоит вам подарить ей ласковое внимание. Но если эпилептоид начнет мрачно собирать свои вещи, это разрыв всерьез.
И всему этому для личного пользования может научиться любой. Поняв психотип человека, вы сможете лучше владеть ситуациями, обнаруживать в человеке полезное для него самого, для общества и для себя, обезопасить себя от других и других от себя.
Мы не против строгих лабораторных исследований в психологии, мы за них. Но тогда, когда они реально нужны и осуществимы. А для живого взаимодействия с людьми в обычных условиях необходимы такие вот диагностические опоры.
Читая книгу, обращайте внимание, как удачно высказалась Н. Ш. Сугробова, на логику психотипа. То есть основные черты личности влекут за собой особенности поведения в каждой конкретной сфере человекоотношений, в каждом узле системы человек — предметы.
Шизоид, как мы убедимся дальше, он и в науках шизоид, и в сексе. Эпилептоид любит порядок и в вещах, и в отношениях, и в организации своей жизни. Прослеживать логику психотипа занимательно и приятно. Начиная читать главу, вы уже будете предвосхищать мысль автора и вместе с ним представлять жизнь во всех ее подробностях.
Приучимся к звучанию названий всех психотипов, к терминологии. Список психотипов таков: паранойяльный, эпилептоид, истероид, гипертим, шизоид, психастеноид, сензитив, гипо-тим, конформный, астеник, неустойчивый, циклоид. Я даю этот список по мере убывания агрессивности и нарастания дефензивности. Ну, агрессивность — это понятная вещь. А что такое дефензивность? Defence — по-английски «защита». Так что дефензив-ность можно перевести как «защитность». Будем, следовательно, говорить также о дефензивных (защищающихся) психотипах. Делить людей на агрессивных и дефензивных предложил тоже профессор М. Е. Бурно.
Очень условно можно считать, что в этом списке дефензив-ные психотипы начинаются с шизоидов. Условно потому, что и у истероидов возникают защитные реакции, но все-таки я бы сказал, что у них и защита используется как средство агрессивности. И шизоиды могут быть агрессивными. Дальше мы поймем, как это, а сейчас нам важно только то, что психотипы выстроены в колеблющуюся, неустойчивую, условную, но — линию.
Человечеству все психотипы ко двору. Шизоиды генерируют идеи, в том числе социологические. Паранойяльные вычленяют некоторые социально значимые идеи из множества других, невнятных и неотшлифованных, придают им силу, выступают как пропагандисты и соавторы, организуют движение за эти идеи. Эпилептоиды доводят идею паранойяльного до совершенства и до ума многих, популяризируют, еще больше оттачивают, вступают в его круг, партию, организуя других эпилептоидов и не-эпилептоидов. Паранойяльные и эпилептоиды нужны человечеству. Они движут историю. Без них не было бы исторического развития, был бы сплошной застой. Но они могут направить этот процесс и в опасное русло. Шизоиды часто безответственно изобретают невесть что, как профессор Персиков в булгаков-ских «Роковых яйцах». Да что там вымышленный Персиков, когда были реальные ученые, создавшие водородную бомбу, бактериологическое оружие и. т. д. Истероиды воспевают паранойяльных лидеров, воевод-эпилептоидов. Это они, истероиды — «былинники речистые», рассказывавшие о красных кавалеристах, для которых главное — раздуть мировой пожар на горе всем буржуям. Гипертимы крутятся между всеми, они снабженцы и автослесари, гуляки и рубаки.
В религии как в наиболее яркой области проявления человеческой природы мы видим все психотипы. Вот паранойяльный пророк. Он окружен эпилептоидами-апостолами. В его свите много истероидных магдалин, кающихся и грешащих, чтобы каяться. В его церкви много попов-расстриг-гипертимов и психас-теноидных переписчиков религиозных текстов, иконописцев и издателей. Всем есть место «у Бога на Земле».
К интереснейшему вопросу о роли психотипов в исторических драмах, об отношениях психотипов друг с другом мы постоянно будем возвращаться в главах, посвященных каждому психотипу.
Часто психологи разрабатывают в основном лишь понятийный аппарат и теоретические концепции, причем иногда с досадой отмечаешь, что все это, так лишь, предисловие к введению, общие подходы к частным подходам (глубина пустоты). А психотерапевты и психологи-практики должны помогать людям действенно и конкретно. Я хочу некоторым образом противопоставить свою практическую систему теоретизаторству. Двадцать пять лет назад я начал заниматься с. обычными людьми, у которых, казалось бы, не было «проблем», но, как оказалось, не было только видимых проблем. В центре Москвы (на улице Чехова, дом 9) есть уютный подвальчик, неоднократно показанный по телевидению, расхваленный корреспондентами журналов и газет. Это клуб психологической культуры общения «Маленький принц». Здесь и проходила обкатка программ тренинга и теоретического материала, которые легли в основу моих книг и публикаций. В живых дискуссиях с обучающимися оттачивались жизненные позиции и разрабатывались приемы тренинга новых, более успешных форм поведения. Клуб представляет собой практический полигон для занятий с моими студентами. Я долгое время преподавал в Московском государственном открытом педагогическом университете (МГОПУ) им. М. А. Шолохова на факультете педагогики и психологии, который стараниями его декана профессора И. П. Клемантович стал серьезным центром подготовки социальных педагогов и педагогов-психологов. На этом факультете, было дело, я заведовал кафедрой прикладной психологии. Но «время вперед» — теперь я доцент кафедры связей с общественностью Государственного университета управления (ГУУ) — того, чьи корпуса высятся рядом со станцией метро «Выхино» в Москве. Вместе с директором Института социологии и управления персоналом ГУУ профессором Альбертом Владимировичем Филипповым и под его руководством я обучаю будущих специалистов по честным Пи-Ар-технологи-ям. Продолжаю сотрудничать и с МГОПУ. Значительная часть материалов книги «Лабиринты общения» и этой вот книги были изданы в качестве учебных пособий для студентов. В сущности, обе книги в целом могут расцениваться как учебные по ряду дисциплин в рамках практической психологии.
Я издаю книгу «недописанной». Только основные личностные психотипы: паранойяльный, эпилептоид, истероид, гипер-тим, шизоид. Во-первых, для того чтобы не затягивать выход в свет уже достаточно доработанного материала и чтобы читатель прямо сейчас уже мог им воспользоваться. Во-вторых, потому что считаю эти психотипы действительно основными, то есть наиболее распространенными, наиболее значимыми и наиболее интересными. Но в ходе изложения все же достаточно много материала дается и по другим психотипам (психасте-ноиду, сензитиву и т. д.).
Предупредим, что книга наша — не «чтиво». Это жизненно необходимое учебное пособие. Но это и не просто «полезные советы». Книга имеет психологически-философское и морально-мировоззренческое значение. Она расширяет общеобразовательные горизонты. Излагая материал по тому или иному психотипу, я могу порассуждать на «общечеловеческие» или политические темы, предлагаю свое осмысление ряда социально-психологических проблем.
Ну, хватит введения. Всего за скобки не вынесешь. Лучше мы будем возвращаться к неким общим рассуждениям по мере изложения материала по каждому психотипу. И там будем говорить о некоторых моментах, важных для целостного понимания вопроса.
