Самые известные спортивные шоу: Super Bowl, Flugtag, All Stars

В одних праздниках спорта можно принять участие, а другие — только посмотреть.

Американский футбол — это огромный пласт культуры наших дней. Его концепция ушла далеко за пределы спорта. Можно сказать, что это целая отдельная индустрия. Накал страстей может легко потягаться с традиционным чемпионатом мира по классическому футболу. А главная отличительная черта финального матча — его перерыв.

Уже на протяжении долгого времени шоу, которое устраивают организаторы, имеет самый высокий рейтинг просмотров во всём мире. А как иначе, если приглашённые артисты задирают планку до небес. Например, посмотрите выступление The Weeknd во время последнего «хафтайма». На церемонии «Грэмми» ему такое бы не дали устроить.

The Village. Новости Москвы, Санкт-Петербурга. Люди, места, события

Коктейль «Совиньон блан»

Алексей Шахов

По вкусу, будто в сухое вино кинули пару кубиков рафинада и размешали алюминиевой ложкой. Что-то сладковатое и кислое в то же время. Вот идеальная ассоциация: «рошеновские» «Шипучки», которые я не видел уже лет шесть, как у нас запретили продавать украинские сладости.

Эльмар Велиев

Близким был ответ про сухое вино и немного сахара. Это коктейль «Совиньон блан» — он один из самых популярных в баре. В нем сочетание прозрачного настоя маракуйи, которое мы делаем сами, и игристое саке. Получаем что-то похожее на вино совиньон блан, которое богато такими нотами во вкусе. Получается вино без вина. На декор идет срез бананового листа — его можно съесть, но он безвкусный.

Снять видеоролик из отпуска можно на экшн-камеру, любительскую камеру или даже фотоаппарат. Да хоть на смартфон! А на что голливудские операторы снимают широкий метр? В этой статье разбираемся, как создаются шедевры визуального искусства и какие видеокамеры предпочитают в большом кинематографе. Спойлер: это не Canon и даже не Nikon.

PANAVISION

Вторая по популярности компания после Arri, которая тоже производит профессиональное оборудование для киносъемок. Бренд основан в 1953 году, а уже в 1954-м начал активно продвигать свои системы на рынке. Это был новый формат Panavision, который вытеснил CinemaScope, дающий множество искажений при съемке крупных планов. К тому же американцы и до этого завоевали место под голливудским солнцем, потому что выпускали качественную оптику для видеокамер других компаний.

А в 1974 году Panavision совершили вторую революцию в кинематографе: компания выпустила серию видеокамер Panaflex. Эта линейка стала первой любимицей на многих съемочных площадках того времени, а затем передала эстафету популярности новым Panaflex Millenium. Последние используются с 1999 года параллельно с камерами ARRIFLEX 435 и цифровыми Alexa. То есть, даже современные фильмы все еще снимают на пленочные камеры Panaflex, и это не мешает делать умопомрачительные эффекты.

Panavision, как и немцы, продолжает собственные традиции — постоянно совершенствует оптику для своих устройств, а также камер других производителей. Чем больше оптики, тем больше возможностей добиться различных эффектов. Все это есть у линейки Panaflex. Поэтому многие режиссеры чередуют постановку кадров: «нагруженные» сцены снимают на цифру или ARRIFLEX 435, а общие планы и пролеты оставляют для 35 мм «американки».

Послужной список камер этой серии огромен. Среди проектов, снятых на Panaflex, есть и победители Оскар начала 2000-х, и даже самые современные фильмы, напичканные компьютерной графикой. Это несколько частей про Гарри Поттера, «Мумия возвращается», «Чарли и шоколадная фабрика», «Ла-Ла-Ленд», «Железный человек».

И вновь американцы. Компания начала выпуск камер с 1999 года, а первую «признанную» модель RED One представила только в 2007 году. На тот момент камера была просто камерой — не лучше, чем ARRIFLEX 435 или Panaflex. Небольшое количество дополнительных аксессуаров и большая конкуренция в нише пленочных камер сделали эту модель устройством второго плана.

Интерес к этой компании появился только после выпуска серии камер RED Epic. Это компактные и «самостоятельные» камеры, которые собираются и разбираются как трансформеры. Помимо топовых характеристик сенсора, а также уникального ассортимента периферийного оборудования, главным преимуществом этих камер стала «взрослая» начинка при детских размерах.

Во многом это повлияло на то, где и как эти камеры используются на съемках. Так, главная задача «красных» — быть в эпицентре событий. Например, кататься на багажнике спортивного автомобиля и снимать эпичные погони в «Форсаж 8».

Эпики — это универсальные цифровые камеры, которые уже снимают 8К и при этом имеют размеры любительской техники. То, что нужно для небольших студий. А при необходимости они могут превращаться из малышки в грозное оружие для экшен-режиссера мировой известности.

Можно сказать, что камеры RED — это каскадеры. Когда нежная ARRIFLEX 435 снимает теплую атмосферу романтической комедии на пленку, «Красный Дракон» трудится в условиях тропиков среди лиан и зарослей папоротника.

В итоге — чем больше экшена и опасности, тем ближе RED к главным героям. Камеры снимают насыщенные движениями сцены — то, что лучше сделать вживую, чем нарисовать в компьютерной программе. И во многом, использование таких универсальных камер определяет специфику картинки в фильме, причем не в плане качества и цветопередачи, а скорее в ракурсе реализма. В списке выполненных работ есть «Форсаж 8», «Мстители» и «Механик: Воскрешение», а также множество сериалов со спецэффектами.

Главный фильм и без того странного года, который заставит повернуться время вспять

Не пытайся понять: рецензия на фильм «Довод»

После атаки на Киевский оперный театр агент ЦРУ попадает в плен и в перерывах между пытками съедает суицидальную пилюлю. Придя в сознание на борту корабля, он узнаёт, что его отряд уничтожен, а сам он прошёл проверку начальства и может быть допущен к главной миссии момента. Никакой информации, кроме как секретного шифра (надо сложить пальцы в замок и сказать кодовое слово «Довод», чтобы пройти в любые двери), ему, впрочем, не дают, и все нюансы задания он вынужден выяснять самостоятельно. Оказывается, на пороге новая мировая война, но в этот раз она связана не с современным врагом, а с инверсивным оружием и озлобленными потомками, которые по какой-то причине решили уничтожить собственных предков.

Кадр из фильма «Довод»

Описывать сюжет «Довода» — как пересказывать хорошо структурированный детектив, где каждая деталь — говорящая, а каждый персонаж что-то да значит и, как совы, не то, чем кажется. Мастерство автора в случае его новой картины, впрочем, настолько безгранично, что вне контекста всякие акценты теряются и перестают становиться так называемыми спойлерами. Но раз уж сам Нолан выбирает модель шпионского ретро-боевика с рассчитанным до секунд «вау-эффектом», да и зритель всё сильнее укутывается в информационную броню, через которую новости о смерти Хана Соло или Тони Старка пробиваются с великим трудом, мы поддержим общий дискурс и тоже будем рассказывать о «Доводе» вполголоса. Но без умалчиваний.

Кадр из фильма «Довод»

Эти же умалчивания, кстати, — одна из особенностей картины. Зрелищный «Довод» из всех прочих фильмов Нолана, пожалуй, сильнее всего связан с литературой. Литературой намёков и научных парадоксов, пасхалок и чеховских ружей. В последний раз настолько точно режиссёр структурировал историю в «Помни», где, что забавно, тоже схлёстывалось два временных промежутка: реверсивный и линейный. Вот только в «Доводе» эти таймлайны буквально пересекаются в одной плоскости, в финале окончательно превращая фильм в один большой палиндром, который можно смотреть в обратном порядке.

Хотя литература — не главный нолановский ориентир. Безусловно важный, составивший костяк, но не во всём задающий тон. Вот, например, жанровое кино XX века уже больше походит на ведущий художественный вектор. Без давящего интертекста (хотя цитирования, включая отсылку к финалу «Касабланки», есть), зато с авторским осознанием жанровых конструктов. Парадоксально неэстетичный до середины, лишённый визуального лоска — что, думается, было вполне осознанным шагом, — «Довод» подхватывает модель старых шпионских фильмов о холодной войне. Отсюда раздражающие всех злодеи-русские, секретные шифры, джеймсбондовские приборчики вроде того, с помощью которого герои забираются на небоскрёб, и, что важнее, протагонист-харизматик без заданной биографии, отпускающий едкие шуточки и одевающийся в эффектные костюмы.

Кадр из фильма «Довод»

Критиковать «Довод» за эти намеренные глупости (хотя вернее сказать, жанровые детали) — то же самое, что ругать хорроры за использование одних и тех же нереалистичных шаблонов «последней девушки» и глупых подростков. Нолан, в общем-то, и не пытается работать в плоскости реализма, несмотря на все сложносочинённые формулы, звучащие в фильме. Его мать — гипербола, его папа — стакан монструозности, и никакой научно-фантастический флёр не превратит «Довод» в серьёзное кино. Таким режиссёр, может, пытался заниматься ещё во времена «Интерстеллара», но сейчас ухмылка Вашингтона и отборная киношная клюква выдают автора с головой.

По устоявшемуся мнению, Нолан — режиссёр-перфекционист, который собирает свои фильмы как конструктор и совершенно забывает о так называемой трансцендентной «душе». Что это значит в контексте его творчества — не совсем ясно, но требования публики к живым характерам и ситуациям наверняка сделают «Довод» жертвой ожиданий. Во-первых, герои тут предсказуемо жанровые, работающие строго в диапазоне своих типажей. Во-вторых, что важнее, драматизм задают не столько их мысли и слова, сколько собственно пространство и время, которые ближе к концу открывают спрятанные трагедийные коллизии и делают персонажей жертвами положений, а точнее, необъяснимого фатума, судьбы, в этот раз у Нолана ставшей единицей абсолютной и объясняющей вообще все курьёзы. Проще говоря, эмоциональны в «Доводе» не конфликты — эмоциональна структура сюжета. Да, просчитанная, да, выверенная, как строгое математическое уравнение, но ведь и в математике полно прекрасных вещей: числа Фибоначчи, например, или теорема Эскобара.

Кадр из фильма «Довод»

Другая популярная претензия заключается в том, что Нолан снимает заумное, осознанно парадоксальное и сложное кино. Тут, кстати говоря, согласиться нетрудно, но, правда, с парой нюансов. «Довод» — один из тех его фильмов, где публике предлагается просто не анализировать происходящее и насладиться процессом с позиции не скептично настроенного «критика», ищущего логические дыры и пытающегося связать воедино две сюжетные линии, а обычного неосведомлённого зрителя (таким зрителем отчасти выступает и персонаж самого Вашингтона). При всей своей структурной витиеватости «Довод», как и многие фильмы Нолана, это прежде всего формальный, а не содержательный эксперимент. Наброски сюжетных ходов вполне могут обрисовать происходящее; описание действия, или, иначе говоря, экшена — нет.

Кадр из фильма «Довод»

Если уж возвращаться к нолановским ярлыкам, то режиссёр, безусловно, архитектор. Мнение это устоявшееся, уже избитое, но в «Доводе» получающее первое с момента «Начала» практическое подтверждение. Другое дело, что не настолько эмоциональное, как кино про похитителей снов, но в плане зрелища более завораживающее. Проводя связь между прошлым и будущим (буквально в сюжете противостояния предков и потомков), Нолан в это же время сталкивает архаичное с новаторским. Его фильм полностью состоит из конструктов: жанровых или чисто визуальных — не важно. Но последнее, учитывая любовь режиссёра к работе с пространством и временем, ближе к финалу начинает вытеснять скромные шпионские сюжеты и превращает кино в главное развлечение года с реверсивным погонями, взрывами и драками.

Поэтому жест Нолана, когда он вкладывает в уста одной из героинь фразу «Не пытайся понять», кажется наиболее щедрым с позиции вездесущего высокомерного демиурга. «Довод» не нужно понимать, им следует любоваться; упиваться каждой деталью и каждым звуком. Экранная физика перерастает саму себя и уже меняет пространство зала: эдакая открытка из прошлого (или будущего?), оставленная таинственным злым гением, для которого, по уверению публики, герои — марионетки, а кино — материал рукотворного памятника самому себе. Магия кино — ещё один ярлык, накладываемый на всякие уникальные проекты, но в случае этого фильма у его автора есть одно магическое заклинание, способное очаровать скептично настроенного зрителя: Stop Making Sense или, как говорят в параллельном таймлайне, esneS gnikaM potS.