Помните, мы друг другу рассказывали в лагерях про красную руку и чёрные занавески? И обязательно находилась такая мастерица рассказывать, у которой
У одной девочки умерла бабушка. Умирала когда, подозвала к себе девочкину маму и сказала:
— Что хотите с моей комнатой делайте, но не вешайте туда чёрные шторы.
Повесили в комнате белые шторы, и стала теперь там девочка жить. И всё было хорошо.
Но однажды она пошла с плохими ребятами шины жечь. Шины решили жечь на кладбище, прямо на одной старой могиле провалившейся. Стали спорить, кто подожжёт, тянули жребий спичками, и выпало поджечь девочке. Вот она подожгла шину, а оттуда как пойдёт дым и прямо ей в глаза. Больно! Она заорала, ребята за неё испугались и за руки в больницу потащили. А она ничего не видит.
В больнице ей сказали, что ей чудом не выжгло глаза, и прописали режим — сидеть дома с закрытыми глазами и чтобы в комнате всегда было темно-претемно. И в школу не ходить. И никакого огня нельзя видеть, пока не выздоровеет!
Тогда мама стала искать в девочкину комнату тёмные шторы. Искала-искала, но никаких тёмных нет, только белые, жёлтые, зелёные светлые. И чёрные. Делать нечего, купила она чёрные шторы и повесила девочке в комнату.
Вот на другой день мама их повесила и ушла на работу. А девочка села домашнее задание писать за стол. Сидит и чувствует, как что-то её трогает за локоть. Тряхнулась, посмотрела, а ничего, кроме штор, рядом с локтем нет. И так несколько раз.
На другой день она чувствует, что что-то её за плечи трогает. Вскакивает, а вокруг ничего нет, только шторы рядом висят.
На третий день она сразу стул передвинула на дальний конец стола. Сидит, уроки пишут, а что-то её шею трогает! Девочка вскочила и убежала на кухню, и в комнату не заходила.
Мама пришла, уроки не написаны, стала она девочку ругать. А девочка стала плакать и просить маму не оставлять её в той комнате.
— Нельзя быть такой трусихой! Смотри, я сегодня всю ночь у твоего стола просижу, пока ты спишь, чтобы ты знала, что ничего страшного нет.
Утром девочка просыпается, маму зовёт, а мама молчит. Девочка стала громко плакать от страха, прибежали соседи, а мама мёртвая за столом сидит. Увезли её в морг.
Тогда девочка пошла на кухню, взяла спички, вернулась в спальню и подожгла чёрные шторы. Они сгорели, но у неё от этого вытекли глаза.
Как написать страшную историю В детстве мы все сиживали у костра и рассказывали друг другу страшные истории про бегущие по стенке “зеленые глаза” или про черного человека, который в полночь
Как написать страшную историю
В детстве мы все сиживали у костра и рассказывали друг другу страшные истории про бегущие по стенке “зеленые глаза” или про черного человека, который в полночь объезжает город на машине-катафалке и забирает с собой заблудившихся детей.
Страшные истории обладают невероятной притягательностью, потому что они вызывают сильные эмоции — причем за очень короткий промежуток времени.
А заряд сильных эмоций — это как раз то, что читатели жаждут получить от нас, писателей.
Алгоритм написания страшной истории
Так как написать страшную историю? Простейший алгоритм выглядит так:
Придумываем идею, которая начнется со слов “А что если…” и вплетаем в нее наши собственные страхи. Желательно, чтобы речь шла именно о личном переживании — так получится достовернее.
Реализация страха
Проигрываем сценарий: «Как мой личный страх мог бы реализоваться в реальной жизни?»
Например, мой личный страх: оказаться одной, без денег и без связи, в незнакомом городе, в чужой стране. По большому счету, это страх перед беспомощностью и личной никому-не-нужностью.
Теперь смотрим: какие страшные последствия ждут человека, оказавшегося в такой ситуации?
Сюжет страшной истории
Выстраиваем сюжет нашей страшной истории по классическому принципу:
- У героя возникает проблема.
- Герой пытается решить проблему.
- Одно препятствие громоздится на другое, ставки постоянно возрастают.
- Герой вынужден столкнуться со своим основным страхом лицом к лицу и попытаться его преодолеть.
- Финал: конфликт разрешается, все сюжетные линии сливаются в одну точку, герой преодолевает себя, поднимается на новый уровень осознанности, после чего либо выживает, либо погибает — в зависимости от вашей задумки.
Главный герой
Продумываем образ главного героя и его мотивации. Его основная задача — вырваться из ситуации, в которую он попал в силу своих особенностей, недостатков или внешних условий. Герой должен принять волевое решение, чтобы спасти себя и/или других людей. А что именно он сделает, зависит от его характера и обстоятельств.
Вспоминаем Эллен Рипли из фильма «Чужой»: все ее действия продиктованы особенностями характера героини, и именно поэтому образ получился цельным и воодушевляющим.
Злодеи и монстры
Особое внимание надо уделить злодею. Мало составить его описание и психологический портрет (если у вашего злодея вообще есть хоть какая-то психика) — обязательно надо показать его мотивы: а чего он, собственно, хочет?
Самое страшное в качественно написанных ужастиках — это неотвратимость зла, его логика, холодное целенаправленное усилие по отношению к главному герою. Зло должно быть адресным — тогда оно вызывает ужас в читателях, которые ассоциируют себя с вашим персонажем. А если это просто ураган или оползень — то есть что-то безликое и равнодушное к тебе лично, то это уже трагедия, а не хоррор.
Написание страшной истории
После того, как у вас продуманы все основные элементы, настало время сесть за написание текста. Этот процесс делится на следующие этапы:
В нашей обширной библиотеке вы можете читать онлайн лучшие книги авторов зарубежной литературы ужасов. Самая интересная литература в свободном доступе для вас
Говард Лавкрафт «Зверь в подземелье»
Говарда Лавкрафта называют Эдгаром По XX века. Его рассказы полны ужаса, страха перед неизведанным, оцепенения перед сверхъестественным. «Зверь в подземелье» — рассказ, написанный автором в пятнадцатилетнем возрасте. Его сохранила мать, и даже такая детская история способна вызвать предчувствие чего-то ужасного.
Молодой человек прогуливается с гидом и туристами и забредает в Мамантовую пещеру. Герой по-видимому он потерялся, он топчется на месте и раздумывает о смерти. Он философски рассматривает ситуацию со всех сторон, понимает, что тухнет фонарик, что скоро начнет одолевать чувство голода. Он зовет на помощь, но вместо этого слышит и чувствует приближение существа.
Какую её нашли — без слез не расскажешь… Почему-то много нечисти в таких местах, как: больницы, морги, школы, общежития… Ранее я уже писала о общежитии, что там происходило, когда
Клиника смерти
В 50-ые годы в Соединенных Штатах наконец раскрылось то, что так долго наводило ужас на половину населения страны — страшная тайна считавшейся до сих пор заброшенной психиатрической клиники на острове Тахома. Раньше считалось, что больница эта уже как восемнадцать лет не работает, и вообще там никого нет.
Однако после серии шокирующих убийств, зафиксированных на острове, туда нагрянули полиция и федералы. Оказалось, что смертельно опасные заключенные клиники сбежали… и захватили весь персонал больницы.
Все это время они проводили жуткие эксперименты над несчастными работниками, подвергая их нечеловеческим пыткам. Как ни странно, клиника оказалась неприступной крепостью для властей — все годы умалишенные преступники не теряли зря времени — построили огромную каменную ограду вокруг здания.
Читать полностью
Почему черный гроб уже не находит твой город, как страшилки могут быть полезны детям и почему они были популярны в СССР.
Детские страшилки как психотерапия и объяснение сталинских репрессий
Кого боятся современные дети и почему страшные истории стоит рассказывать? Эста Матвеева, аспирантка Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ, рассказала, что к чему в мире красных рук и черных гробов.
— Ученые относят страшилки к детскому фольклору. Что науке известно о том, как они создаются, пополняются, видоизменяются?
— Существует несколько видов страшилок. Есть так называемые пионерские, или классические, страшные истории. Это знакомые многим курьезные приключения гробов на колесиках, желтых штор и черных утюгов. О них известно с середины 60-х годов XX века, и их придумывали и рассказывали городские дети. А есть масса других страшных историй о привидениях, ведьмах, оборотнях и чертях, истоки которых мы находим в традиционном сельском фольклоре. Дети о них узнавали чаще всего благодаря массовой культуре, которая подхватила традиционные образы и начала их тиражировать.
Мы ничего не знаем о том, что было в детских страшилках до 1960-х годов. На эти истории просто не обращали внимания. Наука того времени не видела пользы в изучении детской среды и бытовавшего в ней фольклора.
Изучали только игры, сказки, песни, большая часть которых спустились к детям из взрослой среды. Проследить, как видоизменялся детский фольклор, можно только по косвенным источникам: литературные мемуары, воспоминания пожилых людей, чье детство приходилось на 40-е, 50-е годы, газеты и журналы того времени, в самом крайнем случае — художественная литература. Но этого все равно недостаточно, чтобы обнаружить истоки страшилок.
— Детский фольклор — это интимная среда детей? В этот мир не пускают взрослых?
— Если мы говорим о «пионерских» страшилках, то, повторюсь, их принято считать явлением закрытого сообщества городских детей. Почему так? Считается, что до тех пор, пока ребенок находился в деревне, он существовал в рамках взрослой традиции, и взрослые влияли на детский репертуар. Все изменилось, когда дети стали жить в городе.
До революции появляются кадетские корпуса, институты благородных девиц, в советское время — пионерские лагеря, детские дома. То есть места, в которых дети большую часть времени оставались наедине друг с другом. Такая замкнутая среда стала чрезвычайно плодотворной почвой для мифотворчества.
Вообще, вопрос «почему так происходит» волнует исследователей до сих пор, иногда появляются очень оригинальные объяснения.
— Взять хотя бы советского писателя Эдуарда Успенского. Он не исследователь, но во многом именно благодаря его повести «Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы», которую он написал по мотивам детского страшного фольклора, «классические» страшные истории стали известны широкой аудитории. Все мы помним детские истории о черном автобусе/машине с отсутствующими номерами, в которую заходили люди и больше никогда не возвращались (в транспорте их съедают / разрывают на части / выпивают из них всю кровь / душат и прочее).
Успенский связал появление детских страшилок с политическим режимом того времени, со сталинскими репрессиями: детям нужно было объяснить, куда пропадают соседи по лестничной клетке, куда их увозит «автобус с черными шторками».
Гипотеза привлекательна и звучит вполне правдоподобно, однако у нас пока не хватает материала, чтобы утверждать, что все было именно так.
— Получается, страшилки, подобно архаичным мифам, возникают, чтобы человек преодолел психическое и интеллектуальное противоречие, которое он наблюдает в мире? Их можно считать своеобразной инициацией в мир взрослых?
— Человек — единственное существо на планете, которое хочет бояться специально. Производители массовых развлечений уже давно научились эксплуатировать это с помощью мультфильмов, игр и игрушек. Взять хотя бы страшных кукол-мертвецов Monster High с синей кожей, отсутствующими зрачками и прочими жуткими отклонениями, предназначенных, согласно разработчикам, детям от 8–13 лет. Но помимо этого, дети (впрочем, как и взрослые) сами умеют удовлетворять себя в страшном. Собственно, так и возник «страшный» фольклор — страшилки, ритуалы вызывания духов, практики посещения пугающих мест.
Вопрос в том, почему эмоция, которая исполняла роль защитного механизма и помогала нашим предкам спасаться от разного рода угроз, вдруг стала выполнять функции совершенно противоположные. Среди исследователей этот вопрос до сих пор остается одним из самых актуальных.
Известный американский фольклорист Алан Дандес утверждал, что фольклор обеспечивает социально одобренную отдушину, с его помощью можно говорить на запретные темы, транслировать свои тревоги и страхи. Так человек справляется со стрессом и сильными эмоциями.
Но важен еще вот какой момент. Как бы ни было страшно, осознание, что события происходят в безопасной обстановке рядом с друзьями и знакомыми, дает уверенность в том, что в любой момент можно «выйти из игры». Как говорила одна девочка: «С одной стороны, действительно страшно, а с другой — это же все понарошку, не взаправду, да и кругом все свои, и за руку тебя хватает не кошмарный вампир, а соседка Маша».
— Во многих таких историях добро побеждает зло. Страшные истории могут травмировать ребенка? Где грань между поучительным и разрушительным?
— Долгое время ученых тревожило то, как страшилки влияют на детскую психику. Однако время шло, отношение к этому феномену менялось. То, что раньше вызывало недоумение, считалось жестоким и «кощунственным по отношению к миру взрослых», теперь поощряется педагогами и психологами.
Подтверждено, что страшилки выполняют терапевтическую функцию. Современные исследователи советуют поощрять детский интерес к ним и даже включать их в учебники.
Ребенок преодолевает чувство страха и так становится психологически и эмоционально более устойчивым. И даже если на самом деле страшно не тебе, а персонажу истории, все равно удается впитать то, что тот же Успенский назвал «витамином страха».
— Если истории страшилок достаточно примитивны, сюжеты часто можно предсказать, то за счет чего создается эта гнетущая атмосфера? Язык, ритм?
— Меня всегда удивляло, что эмоциональное отношение к тексту относительно. Одна и та же история в разное время и в разных ситуациях может восприниматься как страшная и как банальная. Действительно, многое зависит от исполнения: смены тембра голоса, зловещей интонации, нагнетания за счет многократного повторения отдельных частей истории, но еще важна и обстановка.
Когда ребенок остается один дома или оказывается в чужом на пижамной вечеринке, в лагерной комнате после отбоя, его чувствительность к восприятию окружающего мира повышается. Он становится более чувствителен к звукам, запахам, тактильным и визуальным стимулам.
Почему скрипит крыша? Потому что убийца пытается незаметно проскользнуть в помещение, призрак совершает свой ночной обход или все-таки безобидный зверек ищет упавшие на крышу орешки? Все эти вопросы будоражат воображение ребенка. Что и говорить, что в таком состоянии любая страшная история, даже самая безобидная, но все же обыгрывающая тему смерти, может спровоцировать эмоциональную реакцию.
Иными словами, мы имеем дело с переключением режимов восприятия. Для такого переключения даже не обязательно покидать собственный дом. Все мы помним, как знакомая нам комната в детстве изменялась по ночам — становилась угрожающей. Стоило родителям закрыть за собой дверь, как привычные вещи будто раскрывали свою подлинную сущность. Вот так и со страшными историями. У ребенка есть репертуар — набор текстов, которые он со спокойной душой расскажет мне, когда я о том попрошу, и не испытает при этом никаких ярких эмоций, но, будучи рассказанной ночью, в сыром сарае, освещенном лишь одним тусклым фонариком, история заиграет другими красками.
— Во времена Тургенева, когда он «Бежин луг» писал, сам бог велел детям-пастушкам сидеть у костра и рассказывать друг другу страшные истории. С советским лагерным детством тоже понятно. Сегодня же, по логике, с детским фольклором должно быть туговато — именно из-за отсутствия мест, где они собираются вместе физически ночью и без взрослых. Страшилки отмерли или все же мутировали, можно ли встретить страшные истории про покемонов в черных чатах?
— Да, действительно, существует мнение, что в XXI веке детский страшный фольклор переживает не лучшие времена. Исследователи видят несколько причин. Во-первых, у детей появилось множество других источников, которые удовлетворяют их потребность в страшном. Советские дети жили в вакууме — существовал тотальный запрет на все мистическое и негативное, и отчасти из-за этого им приходилось пугать друг друга. Во-вторых, сейчас в массовой культуре эксплуатируются темы, связанные со страхом. А ребенка перестанет интересовать то, что из сферы «сакрально-детского» переходит в сферу массового потребления, то есть перестает быть таинственным и доступным только избранным.
Но нельзя сказать, что старые истории изживают себя, а на их место не приходит ничего нового. Современный детский страшный фольклор — большой плавильный котел, в котором перерабатывается огромный массив информации, поступающей в основном из интернета. Структура страшилок остается прежней, меняется только наполнение: теперь детей на улицах крадут не волки, а маньяки, родители запрещают детям покупать не черные пластинки, а компьютерные игры-призраки, наконец, в темном лесу ребенка подстерегает не вампир-покойник, а персонаж интернетлора — Слендермен.
Хорошая история ужасов может сильно напугать вас в реальной жизни. Но, как писателю придумать сюжет и персонажей для действительно страшного рассказа?
СОВЕТЫ ПИСАТЕЛЮ
Прочитайте несколько разных страшных историй, начиная с классики жанра и заканчивая современными произведениями. Например, прочитайте следующие произведения:
- Уильям Уаймарк Джейкобс, «Обезьянья лапка». Рассказ XVIII века о трех ужасных желаниях, исполненных лапкой мистической обезьяны.
- Эдгар По, «Сердце-обличитель». Психологическая история ужасов об убийстве и преследовании.
- Любой страшный рассказ Стивена Кинга. Он написал более 200 страшных рассказов и использует различные методы, чтобы пугать своих читателей. Рекомендуется ознакомиться со следующими его произведениями: «Палец» и «Дети кукурузы».
- Современная писательница Джойс Кэрол Оутс написала известную психологическую историю ужасов под названием «Куда ты идешь, где ты была?».
Предупреждение: если вы проводите исследования для вашей страшной истории (чтобы сделать ее более реалистичной), делайте это тщательно и с умом.
